Музыкальное посольство Турецкого

В Уфе прошел концерт одного из самых известных хоровых коллективов страны — Хора Турецкого. Михаил Турецкий представил уфимцам новую юбилейную программу «Мне 60, и это здорово!». Шедевры мировой классики и любимые поколениями слушателей советские песни, которым подпевал весь зал. Харизматичный маэстро Турецкий умеет завести публику, объединить людей и стереть границу между сценой и залом. И беседа с журналистами перед концертом получилась очень непосредственной.

Лариса ШЕПЕЛЕВА

У маэстро невероятная энергетика — Михаил Турецкий, как электростанция, постоянно выдает заряд, которого хватает и на себя, и на окружающих. Выплескивает его, не жалея, осознанно, ведь, по Турецкому, главное в жизни — качественно прожить сегодняшний день. «А сегодня для меня — это Башкортостан и ваши лица, — говорит Михаил Борисович».

В одном из интервью Михаил Турецкий назвал свой коллектив музыкальным посольством по всему миру, цель которого — объединение людей. И сейчас он говорит, что, несмотря на барьеры, которые ставят на Западе российской культуре, его музыкальное посольство работает с большим энтузиазмом:

— Мы вообще не останавливаемся. Наши «Песни Победы» уже прозвучали на центральных площадях Европы, Америки, Китая. Прошло около 50 мероприятий начиная с 2017 года, когда мы удивили всех в Берлине, выступив рядом с рейхстагом. Дальше этот исторический марафон прошел по всему миру. Мы продолжили его и в пандемию, чем очень гордимся.

Выступали с ним на центральных площадях городов мира: для того, чтобы туда попасть, зрители сдавали экспресс-тесты. И я был свидетелем, как один из приближенных Папы Римского, его правая рука, сдает экспресс-тест за 10 евро, чтобы попасть на наш концерт на центральной площади Рима. Мы и сами каждые 48 часов сдавали анализы и продолжали свое турне. И никто из 33 членов коллектива не заболел.

— Проект меняется со временем?

— Он постоянно модернизируется, потому что мы видим, что на наших концертах все больше людей, которые не владеют русским языком. Мы даже стали называть эти концерты «Unity Songs», песни единства. Это должно быть интересно и иностранцам, и нашим, публике разного возраста. Ведь некоторые даже не знают, когда была Вторая мировая война, о какой победе идет речь. Мы гордимся исторической памятью. Потрясающий музыкальный материал — «Темная ночь», «Смуглянка», «Катюша» — конечно, в репертуаре остается, но люди хотят разной музыки, и мы завоевываем сегодня аудиторию другим блоком репертуара — это вокальное шоу на семи языках мира. По всей территории бывшего СССР мы собрали уникальные голоса: у нас есть уроженцы Белоруссии, Украины и, кстати, замечательная Дарья Львова из Уфы. Наша главная цель — собрать лучшие голоса и представлять российскую культуру по всему миру.

— В свете нынешних событий это не так легко…

— Сегодня российскому искусству стараются перекрыть все пути, и это прямо битва не на жизнь, а на смерть. Но мы находим решения. Например, месяц назад выступили на центральной площади Будапешта. Власти разрешили концерт, и 20 процентов слушателей были наши соотечественники, но основная часть — венгры и туристы, итальянцы, хорваты, немцы. И они были очарованы концертом. Выступить на площади в Вене нам не дали: Вена более радикальна, это почти Германия. Мы смогли сделать концерт только для соотечественников, при Русском доме. Но люди были очень благодарны. Для них мы были как кислородный баллон, потому что они же со всех сторон зажаты предвзятым отношением, они живут в Европе, но, по сути, не живут.

А потом мы сделали марш-бросок из Вены в Лиму, столицу Перу. Вопреки манипуляциям тех, кто убеждал муниципалитет, что мы — пропагандисты войны, нам удалось собрать в основном не русскоговорящую публику на большой площади. Эти манипуляции зачастую срабатывают, и концерты переносят с огромной центральной площади на площадь поменьше или в зал. В Перу нас переместили с одной площади на другую, но мы ничего не потеряли, народу было очень много. И я горжусь этим концертом, тем, как реагировали латиноамериканцы, чувствовали нас, понимали. Летом мы побывали в Бразилии, Аргентине, Уругвае. А вторым заходом были Перу, Венесуэла, Колумбия, Панама, Куба, Мексика.

Не так просто сейчас выступить и в таких странах, как Казахстан, Узбекистан. Но когда нам все же разрешили там спеть, то через два часа после объявления концерта благодаря «сарафанному радио» в парк пришли восемь тысяч человек! Нас везде ждут, нам везде рады. Да, есть подчинение воле «старшего брата», но обычные люди на это плевать хотели, им искусства хочется. Люди должны испытывать счастье и радость от жизни. Мы несем эту энергию любви, счастья и уверенности в завтрашнем дне. Это наша миссия.

— То есть, все-таки не получается отменить русскую культуру?

— Ну, они пытаются. Например, концертный зал в Мексике, и тут же стоят 50 человек разных национальностей с украинскими флагами, которым заплатили за митинг. Людей, которые не хотят нарваться на скандал, они отпугивают. Но все равно смелых больше, залы полные. Перед выступлением в Аргентине посол страны предостерегал нас, но на концерт все же пришел.

И, по его словам, испытал эмоциональное потрясение, сравнимое с тем, что он чувствовал, присутствуя недавно на родах жены. Он сказал, что для российско-аргентинских отношений это огромное продвижение, и даже слово дипломата часто не дает того эффекта, который имеет такой концерт.

Наше музыкальное посольство работает с особенным энтузиазмом, потому что мы чувствуем, что сейчас нужны своей стране. Россию затюкали, замордовали, а мы говорим: «Нет! Это наша страна, и мы за нее будем стоять до последнего. Она нам все дала. Я не русский, я представитель еврейского этноса, и я говорю, что это — моя страна, потому что я внук кузнеца из Беларуси, я сын фронтовика. Всю родню моей мамы, которая была медсестрой эвакогоспиталя, фашисты закопали живьем, она одна уцелела. Отец меня родил в 50 лет и не пожалел, и дожил до момента, когда я стал народным артистом, ему тогда было 97 лет. Я получил лучшее в мире музыкальное образование в Москве. Поэтому за победу над фашизмом и историческую память я буду стоять до конца. Эта победа дала мне жизнь. Евреев уничтожали, а советский солдат Германию не уничтожил и дал родиться тем, кто сейчас нас учит жизни.

Они не оценили этого. Но мы не можем сейчас сводить счеты: сын за отца не может отвечать, отец за сына — да. Поэтому мы приехали в Берлин на «Песни Победы» с посылом: давайте строить отношения, давайте объединяться! Люди созданы, чтобы жить счастливо, а у нас, как в песне, две тысячи лет война, война без особых причин.

Как это все остановить? Легко сказать: я слаб, чтобы что-то изменить. Но я хочу вносить свою лепту. Мы своим позитивным проектом, так сказать, пытаемся раскачать воздух. Ведь все в мире связано, и от дуновения ветерка в Уругвае может произойти землетрясение в Японии. Уверен, что я могу и делаю что-то хорошее. Поэтому так называемый эгрегор или благословение Всевышнего помогает нам. У нас многонациональная страна и коллектив, и все боги помогают нам, я это чувствую.

— Коллективу более 30 лет, это такая длинная история…

— Мы существуем 32 года. Начинали как классический коллектив духовной музыки, потом я стал искать модель, которая бы понравилась широкой аудитории. Мы пробовали и пробуем разное, много было осечек, но опыт — сын ошибок трудных, и сегодня я уже интуитивно понимаю, что понравится публике, я как опытный врач, который может ставить диагноз без УЗИ и рентгена. Мы всегда ищем компромисс: с одной стороны, не делаем то, что понятно аудитории, но не нравится нам самим, с другой — немного подтягиваем слушателей за собой, чтобы самим не опуститься до музыкальной банальности и примитива. Наш творческий продукт — это наш роман с аудиторией, флирт с ней. Да, то, что мы делаем, должно нравиться зрителю, но нравиться в разных смыслах: иногда развлекать, иногда воспитывать, иногда напрягать, иногда даже злить. Наша модель поведения на сцене все эти годы меняется, но все хорошие старые традиции мы сохраняем. Ведь почему у нас в стране проблемы с идеологией? Потому что мы, к сожалению, отвергли все, что было в СССР, а ведь было много хорошего.

Мы стараемся не потерять такие вещи, мы подпитываемся старой программой, но главное — это настоящее.

— «Мне 60, и это здорово!». Правда, здорово?

— Что такое юбилей? Много цветов, а ты еще жив. Мне очень понравилось, как говорил Жванецкий: «Что такое 60? Сначала испуг в ее глазах, а все остальное, как и раньше». Как-то я был на торжестве, посвященном 85-летию. Именинник вроде был в хорошем настроении, но чувствовалось, что возраст его напрягает, и ему бы очень хотелось, чтоб ему было 60, ну или хотя бы 70. Но я вспоминаю своего отца, это был мой гуру. Вот ему лет 95 — 96. Я прихожу к нему в гости, спрашиваю, как настроение. А он говорит: «Сынок, годочки — вот куда я добрался… А было бы мне сейчас 85!» И у него глаза загораются! Все зависит от человека. Когда тебе 60 и ты все можешь, и ты все хочешь, и все умеешь, и все знаешь — это офигенный возраст. Я не думаю, сколько мне лет, а наполняю каждый день смыслом. Если жить прошлым, можно испортить себе будущее. Надо найти максимальный смысл в этом дне, в том, чем ты занимаешься. От преступного желания заглянуть в завтра я себя оберегаю, как и от корыстного желания попасть в какую-то цель. Какая может быть цель в жизни, кроме самой жизни?

Единственно, продолжиться в наших детях — в этом есть какая-то цель и смысл. Ну и еще, чтобы в 60 было здорово, надо заниматься спортом в три раза больше, чем когда тебе 30.