Заворожённая сердоликом

Дом задумывался в виде корабля: площадки и лестницы — соединенные трапами палубы, а в башне с видом на потухший вулкан Карадаг — художественная мастерская.

И восемнадцатилетняя Марина Цветаева появилась в необыкновенном доме 5 мая 1911 года вовсе не случайно. Этому предшествовало важное событие в ее жизни — издание в конце 1910 года тиражом 500 экземпляров на собственные средства сборника «Вечерний альбом». Она отослала несколько экземпляров маститым поэтам — Валерию Брюсову, Николаю Гумилеву, Максимилиану Волошину. Каждый оценил ее дебют! Причем Макс даже пришел лично засвидетельствовать свое почтение. Об этом визите позже Марина напишет в очерке «Живое о живом» (1932 год).

Волошин был первым литературным критиком и поэтом, откликнувшимся на выход в свет дебютного сборника сначала своим поэтическим посланием, которое оканчивалось словами: «Ваша книга — это весть «оттуда», утренняя благостная весть. Я давно уж не приемлю чуда. Но как сладко слышать: « Чудо есть!». Затем последовал отзыв в газете «Утро России». Уже тогда Волошин увидел в ее таланте надежду и будущее российской поэзии. Для Цветаевой такая оценка была очень важна. «М. Волошину, — писала она впоследствии, — я обязана первым самосознанием себя как поэта».

Максимилиан Александрович не только сыграл важную роль в творческой судьбе Цветаевой, но и невольно способствовал ее знакомству с будущим мужем, пригласив Марину в Коктебель. Она приехала в гости вместе с сестрой Асей. И девушки с радостью окунулись в удивительную атмосферу морских и пеших прогулок, театральных постановок, мистификаций и розыгрышей. Макс как никто понимал и воспевал землю Киммерии, как называли еще с древности эту часть Крыма, в стихах и картинах. И чтобы соответствовать античному образу, носил сандалии на босу ногу, венок из полыни и полотняный балахон — хитон.

А однажды он показал Марине «вход в царство Аида»: они на лодке подплыли к таинственной пещере Карадага. И появление здесь Сергея, который был представлен ей как молодой литератор и чье имя Марина ассоциировала с Орфеем, словно продолжило эту античную историю.

Когда Марина увидела юношу с большими зеленовато-серыми глазами, в белой рубашке на скамейке у моря, он был, по ее признанию, так неправдоподобно красив, что, казалось, ей стыдно ходить по земле.

Сама она так описала предчувствие этой встречи:

«Лежу на берегу, рою, рядом роет Волошин Макс.

— Макс, я выйду замуж только за того, кто из всего побережья угадает, какой мой любимый камень.

— Марина (вкрадчивый голос Макса)! Влюбленные, как тебе, может быть, уже известно, глупеют. И когда тот, кого ты полюбишь, принесет тебе (сладчайшим голосом)… булыжник, ты совершенно искренне поверишь, что это твой любимый камень!

— Макс! Я от всего умнею! Даже от любви!

А с камешком — сбылось, ибо С. Я. Эфрон, за которого я, дождавшись его восемнадцатилетия, через полгода вышла замуж, чуть ли не в первый день знакомства отрыл и вручил мне — величайшая радость! — генуэзскую сердоликовую бусу, которая и по сей день со мной».

В своих воспоминаниях Ариадна Эфрон так описывает встречу родителей: «Она собирала камешки, он стал помогать ей — красивый грустный юноша — с поразительными, огромными… в пол-лица глазами; заглянув в них и все прочтя наперед, Марина загадала: если он найдет и подарит ей сердолик, выйдет за него замуж! Конечно, сердолик этот он нашел тотчас же, на ощупь, ибо не отрывал своих серых глаз от ее зеленых, и вложил ей его в ладонь, розовый, изнутри освещенный камень, который она хранила всю жизнь…»

Чувства, родившиеся на берегу Черного моря, они пронесут сквозь годы. Марина посвятит мужу около двадцати стихотворений, написанных с 1911 по 1922 год. В них он предстает в различных образах — мальчика, юного царевича, молодого генерала, бабушкиного внука…

Это потом будут революция, смерть маленькой дочери, эмиграция, расстрел Сергея… А сейчас они юны и полны любви и романтики. Цветаева в восторге писала: «Наша встреча — чудо, мы никогда не расстанемся!»

Свою благодарность за дни, проведенные в Коктебеле, Марина выразит в письмах Максимилиану Александровичу: «Это лето было лучшее из всех моих взрослых лет, и им я обязана тебе».

8 июля 1911 года Марина Цветаева и Сергей Эфрон покинули Крым.

P.S. Ныне в Коктебеле, в гостеприимном доме Макса Волошина музей со множеством экспонатов, среди которых автограф Марины, хитон Макса и его венок, записки «обормотов», журнал гостей. И, конечно же, фотографии друзей Волошина, Марины и Сергея.

Крым.

На террасе дома Макса Волошина. // Фото из открытых источников.

Дом-музей М. Волошина в Коктебеле. // Фото автора.