Великий исход рыбинцев в Уфу

Ключевая фигура — всесильный Эмиль, одессит, распорядитель несметных богатств в виде промышленных и продовольственных товаров, преду­смотренных не только для удовлетворения текущих потребностей многотысячного коллектива, но и для поощрения особо отличившихся в труде. Был ли он доступен для каждого, для меня, например? Нет, конечно. Это исключено. Я же не одессит, а житель какого-то отдаленного от причерноморских мест северного городка. В дальнейшем Наум сам в деревни не выезжал, он нанимал за водку пробойного парня из наших же, ставшего отныне личным курьером по снабжению Наума Спивакова.

Мне доподлинно известно, что указанной схемой пользовались многие, кто имел возможность без риска для себя обратиться лично к «распорядителю товарных потоков» или к его приближенным».

В результате неправильного построения работниками заводских столовых ежедневного меню, а также неправильности изготовления первых, вторых и холодных блюд из овощей и зелени, содержащих витамины, за последнее время на предприятиях стали иметь место отдельные случаи заболевания цингой.

Руководители ОРСов и работники общественного питания до сих пор не приняли должных мер к привлечению в пищу дикорастущей съедобной зелени, не приняли мер внедрения в пищу противоцинготных средств.

В связи с этим начальникам ОРСов, работникам общественного питания и врачам, наблюдающим за организацией питания,

1. Организовать широкое привлечение в пищу съедобных дикорастущих трав и зелени, содержащей витамины (щавель, шпинат, дикий лук, дикий чеснок, молодая крапива), а также ранней зелени (редис, салат).

2. Вводить ежедневно в меню заводских столовых не менее одного холодного блюда, двух горячих блюд, содержащих дикорастущую съедобную зелень, салат и редис.

3. Использовать пюреобразную массу из щавеля, салата, крапивы, дикого лука, чеснока, шпината в начинку пирогов, зраз и других изделий.

4. Выделять в столовых отдельные столики для цинготных больных и организовывать для них отпуск пищи, содержащей витамины и изготовленной из зелени, овощей и картофеля по указанию врачей.

5. За счет продуктов, полученных из подсобных хозяйств, изготавливать в столовых молочные первые блюда, а также организовать продажу чая с молоком, простокваши, кефира, творога.

6. Организовать сбор, заготовку и переработку впрок дикорастущей зелени и растений. Заготовленную зелень, содержащую витамины, переработать в пюреобразную массу, законсервировать и расходовать для питания цинготнобольных.

7. Организовать под наблюдением врачей приготовление из хвои сосны водной настойки, содержащей противоцинготные средства, и продавать ее в столовых и цеховых буфетах нуждающимся в употреблении витамина С в охлажденном виде.

8. Организовать для рабочих и их семей продажу в магазинах зелени, шпината, щавеля, дикого чеснока, салата, редиса, ботвы свеклы, укропа и других ранних овощей.

9. Под личную ответственность начальников ОРСов, кулинаров и пищевых врачей установить постоянный контроль за правильностью приготовления пищи в столовых и сохранения режима приготовления пищи и витамина С.

10. Начальникам ОРСов на всех предприятиях общественного питания, в магазинах, складах, кладовых навести должный санитарный порядок и установить жесткий контроль за санитарным состоянием магазинов и столовых и личной гигиеной обслуживающего персонала.

11. Систематический контроль за исполнением настоящего приказа возложить на нач. отд. общ. питания Главурса т. Бондина.

Я все время задаюсь вопросом, на который не нахожу ответа и сегодня, после многочисленных походов по архивам: велась ли статистика погибших в Уфе рыбинцев? Сколько их осталось на башкирской земле, кто вел учет умерших от болезней, дистрофии, замерзших в дороге, погибших под колесами поезда-«вертушки»? Информировали ли об этих потерях оставшихся в Рыбинске родственников?

Впервые положение с громоздким названием «О вывозе из угрожаемых неприятелем районов ценного имущества, учреждений предприятий и людских контингентов» было принято Советом труда и обороны страны 3 августа 1923 года! Уже тогда эвакуационные перевозки тесно увязывались с воинскими. Первый же, очень несовершенный, плохо продуманный эвакуационный план был утвержден 7 мая 1926 года.

Следующий план, датированный 1928 годом, был принят за основу дальнейшего эвакуационного планирования. Там указывалось, что «для каждой угрожаемой зоны и каждого сектора... разрабатывается план разгрузки и отдельно план эвакуации». И в нем детальнейшим образом перечисляется, кто и что разрабатывает, какие структуры за что отвечают и где сходятся все нити. Историк Г. Куманев пишет: «Знаете, часто показывают в кино: эшелон с оборудованием, станками, рабочими выгружают где-то за Уралом в чистом поле, в снег... Но я ведь историк, работаю с документами. И просто обомлел, получив в архиве огромную схему — гигантскую «простыню» — эвакуации предприятий: с поразительной точностью было учтено оборудование, эвакуируемые кадры, расписание — день в день. Размещено не в степи (за редчайшим исключением), а на площадках смежных предприятий! Пущено в ход — по плану, в необычайно сжатые сроки — в среднем за 1,5 месяца».

Чтобы представить масштабы Великого исхода, обратимся к документам. Историк Юрий Горьков, рассказывая о масштабах перемещения производственных мощностей в июле — декабре 1941 года, приводит поражающие воображение цифры. В эти сроки было эвакуировано 2593 предприятия, в том числе 1523 крупных, из которых 1360 — военные. Все было сделано в первые три месяца войны. Из общего числа эвакуированных крупных предприятий было направлено: 226 — в Поволжье, 667 — на Урал, 224 — в Западную Сибирь, 78 — в Восточную Сибирь, 308 — в Казахстан и Среднюю Азию. В предельно сжатые сроки было вывезено железнодорожным транспортом более 10 млн человек и водным путем — 2 млн человек. За 1941 — 1942 гг. было эвакуировано 2,4 млн голов крупного рогатого скота, 5,1 млн овец и коз, 200 тыс. свиней, 800 тыс. лошадей.

За время войны из районов, которым угрожал захват противника, по железным дорогам проследовало около 1,5 млн вагонов, или 30 тыс. составов с эвакуированными грузами. Нужно принять во внимание то обстоятельство, что весь этот колоссальный грузопоток, направлявшийся с запада на восток, сталкивался со встречным, не менее грандиозным по объему грузопотоком — войска, военная техника, — направлявшимся с востока на запад, в сторону Москвы.

Только тщательная, хорошо спланированная операция позволила избежать коллапса на железных дорогах страны.

И не зря ее называют главной операцией Великой Отечественной войны. Ведь благодаря ей был спасен оборонный потенциал Советского Союза.

Автор книги Адольф Павлов побывал в столице Башкирии спустя 35 лет после Великой Победы. И благодаря этой поездке дополнил «Уфимские страницы» еще одной главой. В ней, в частности, он рассказал об удивительном факте: «Я знал, что первая репетиция рыбинских музыкантов в Уфе состоялась осенью 1942 года.

Завод еще строился. Многие жили в юртах у башкир, в каких-то невероятных подсобках, в кинозале ДК «Ударник». Работали по 12 часов, без выходных, полуголодные. Вот в таких условиях музыканты решили собраться и провести первую, как тогда говорили, сыгровку.

Старики рассказывали, что как только раздались первые звуки оркестра, возле дверей класса начали собираться люди. Стоят в коридоре и плачут. У каждого в памяти всплывают родные места, Волга. Так бывало потом на каждом концерте. Играют плясовую, а у зрителей все равно слезы.

Тогда, мы знаем, в блокадном Ленинграде остался работать театр оперетты, была воссоздана, с помощью военных, балетная группа при Дворце пионеров, в зале филармонии была исполнена Седьмая симфония Дмитрия Шостаковича. Мне сдается, что первая репетиция рыбинского оркестра в Уфе была событием того же порядка!».