Сто лет назад над Уфой пролетел Дедал

Профессор кафедры архитектуры архитектурно-строительного факультета УГНТУ Константин Донгузов сообщил «РБ» о важном факте, известном пока только узкому кругу специалистов: история архитектурного образования в Башкирии берет свое начало не в 1977 году, как принято официально считать, а в 1920-м. «И мы у себя в институте готовимся отметить 100-летие, так как оно синхронно основанию всемирно известной школы русского архитектурного авангарда —московского ВХУТЕМАСа, — подчеркнул профессор. — Наша Уфа и Башкирия, вопреки мнению скептиков, оказались связаны с глобальным процессом художественных реформ, и наши прославленные земляки осознавали их суть и значение, пытаясь по мере своих сил и возможностей в жесточайших условиях Гражданской войны ответить на этот тектонический культурный сдвиг. Это радикально меняет взгляд культурного сообщества на наш статус и ответственность — мы один из исторических центров многонационального российского авангарда. И это наш шанс вывести республику и нашу столицу на путь радикальной модернизации, обусловленный, как мы теперь видим, нашей историей»

В беседе с журналистом Константин Донгузов не только рассказал об основоположниках архитектурного образования в Уфе, но и попытался ответить на вопрос, сложилась ли на 100-летнем отрезке времени своя, региональная школа архитектуры.

— Попытки начать подготовку кадров для местной промышленности были еще до 1917 года. И вот в декабре 1919-го в Уфу прибывает Илья Евграфович Бондаренко — друг Михаила Васильевича Нестерова, открывать музей его картин, которые художник передал в дар городу. Бондаренко имеет статус уполномоченного советской власти по делам музеев, он сотрудник Наркомпроса и соратник наркома просвещения Анатолия Васильевича Луначарского, который познакомил Илью Евграфовича с главой советского государства Владимиром Лениным. В этой истории нет ничего случайного.

Илья Евграфович — уфимец, выходец из небогатой купеческой семьи, отец его из вольноотпущенных крестьян, род которого берет начало на польских территориях Украины. Илья с детства проявил одаренность в рисовании. По совету заместителя губернского архитектора художника Бобира он уезжает в Москву, поступает в училище живописи, ваяния и зодчества, участвует в студенческих революционных выступлениях. Скрываясь от полиции, возвращается в Уфу, но и отсюда вынужден бежать в Швейцарию, где поступает в Цюрихский политехнический техникум на архитектурную специальность.

— На отцовские деньги. Тогда немало купеческих детей выучилось за границей. Получив европейский диплом, Илья возвращается в Россию. Но у него нет отечественного документа о высшем образовании, поэтому он начинает подготовку к выпускному экзамену в Императорской академий художеств.

— У Бондаренко было понимание национальной специфики и качества русской архитектурной школы: у нас крен на искусство, у них на технику. Его интересуют достоинства нашей школы. Одновременно с учебой он занимается практикой, тесно сотрудничает с известным зодчим Федором Шехтелем. Благодаря знакомству с членами Мамонтовского кружка, которые пытаются возродить новое русское искусство на примере строительства старообрядческих церквей, Бондаренко наряду с Алексеем Щусевым, Ильей Покровским увлекается стилем модерн на национальной почве — так называемым а-ля рюс. Неслучайно вспыхивает дружба между Бондаренко и Нестеровым: они не только земляки, но и каждый из них работает с тематикой церковного искусства.

Еще один интересный факт. В начале ХХ века объявляется всероссийский конкурс на строительство в Уфе Народного дома в честь писателя Сергея Аксакова. В нем планировалось разместить бесплатную библиотеку, лекционный зал, музей, картинную галерею. Медные гроши — пожертвования — собирали по всей стране. Объявили конкурс на проектирование. Об участии в нем заявили многие известные зодчие того времени, в том числе Бондаренко. Из представленных 24 проектов уфимский губернатор выбрал работу губернского архитектора Павла Рудавского, который отталкивался от рисунков самого Ключарева. После смены губернатора строительство остановилось. Деньги кончились. И возобновилось оно лишь в 1914-м, уже под кураторством Бондаренко. Илья Евграфович делает акцент на театральной части здания и оформляет Большой зал в удивительной серебристо-голубой гамме. Вообще-то, надо бы вернуть ему эту первоначальную гамму взамен нынешней расхожей бежевой с золотом, которая не является оригинальной, аутентичной. Бондаренковская лепнина — тонкая, изящная — практически вся уничтожена, за исключением одного фрагмента, это хорошо видно, как она отличается от современной — упрощенной и грубой. Хотя оригинал, который имеется, должен быть, по правилам реставрации, образцом и критерием качества.

После окончания строительства Народного дома Илья Евграфович уезжает в Москву. Нарком Луначарский подключает его к руководству восстановительными работами Кремля. Вскоре он был избран председателем оргкомитета по основанию Уфимского народного политехникума, а позднее стал его первым ректором. Вот такой выдающийся зодчий в 1920 году закладывает у нас структуру и стандарты обучения архитекторов. Он планирует соединить лучшие качества двух своих альма-матер — строительное мастерство Цюрихского техникума и архитектуру, как искусство, Московского училища живописи, ваяния и зодчества.

Работа архитектурно-художественного факультета Уфимского техникума продолжалась недолго — около двух триместров — до февраля 1921 года, до отъезда Бондаренко в Москву, опять по приглашению Луначарского. После этого следы факультета теряются.

— Гражданская война, политический хаос. Архитектурные школы либо трансформировались, либо мигрировали, либо гибли.

Тем не менее память о них сохраняется, рано или поздно на их месте возникают региональные школы. В советские годы архитектурное сообщество республики пополняется выпускниками вузов Москвы, Ленинграда, Новосибирска, Свердловска.

Гигантские, я считаю, усилия для возрождения архитектурного образования в Башкирии приложил Барый Калимуллин, выпускник Новосибирского инженерно-строительного института, ставший членом-корреспондентом Академии строительства и архитектуры СССР. Он мечтал открыть здесь архитектурный факультет, более 40 лет осаждал высокие кабинеты. Наконец власти как бы бросили ему милостыню — открыли кафедру в Уфимском авиационном институте, но ее быстро закрыли. Барый Гибатович, обидевшись, уехал в Казань. Потом, правда, вернулся. В Башкирии сменилось первое лицо, и он добился своего: в Уфимском нефтяном институте вначале создали кафедру, а в 1977 году — факультет архитектуры.

— Беда в том, что ситуация не в руках архитекторов. Архитектура — такая сфера, где многое решает политическая воля. Когда эта воля оснащена профессиональной экспертизой, то город начинает оживать на глазах. Нужна правильная расстановка кадров: назначать на ответственные должности надо внимательно и взвешенно. Архитектура — искусство вдолгую, и люди одним росчерком пера могут на многие годы заложить такие «косяки», что и за десятилетия их нельзя будет выкорчевать. Сегодня некоторые обвиняют в «косяках» девелоперов. Но они же рыночники и во всем мире действуют одинаково — приспосабливаются к правилам игры, которые задают местные власти: будет муниципалитет опираться на хорошие кадры — будет хороший результат, нет — значит плохой, то, что имеем.

— По общему мнению, нет. И это известно в Москве. Это недальновидная попытка принизить башкирскую школу зодчества, которая, по мнению многих специалистов, одна из лучших в России.

— Она была представлена руководству города и очень понравилась, но по каким-то неизвестным причинам не была реализована.

Мы, вообще-то, лучший университет Европы в области универсального дизайна, о чем свидетельствует победа в международном конкурсе «Шиндлер Дизайн Эвордс», который состоялся в 2011 году в Берлине, где кафедра УГНТУ заняла первое место среди университетов Европы, а студенческая работа — третье. В 1992-м команда от кафедры удостоилась третьего места в Международном студенческом конкурсе, который проводят Международный союз архитекторов и Королевский институт британских архитекторов. В 2017-м университет стал лауреатом конкурса в Китае, наряду с таким лидером архитектурного образования, как Делфтский технический университет. В 2018 году наша студенческая работа получила третье место в Международном конкурсе «Лексус Дизайн Эвордс Топ Чойс Раша».

Участники таких конкурсов, как правило, демонстрируют в своих работах инновационные решения, то есть пытаются заглянуть в будущее. У наших студентов это, как видите, получается.