Палата для врача

— Существенно больше стало вопросов, которыми приходится заниматься. Один из них — ковидные надбавки врачам. Вообще-то, социальная защита — зарплата, жилье и т.д. — это функция профсоюзов, основное предназначение Медицинской палаты — профессиональная защита медицинского работника и его компетенций. Но если к нам обращаются, мы, разумеется, не остаемся в стороне и, кроме того, активно выступаем экспертами Общероссийского народного фронта, когда тот проводит проверки в самых болевых точках. Как все помнят, весной государство выделило большие средства для дополнительных выплат тем, кто работает в «красных зонах», и это вызвало просто шквал обращений — и к нам, и в профсоюзы, и к Путину с Хабировым: медики жаловались, что эти деньги им не дают. Мы как эксперты проводили анкетирование непосредственно среди персонала медучреждений, а поскольку анкеты были анонимными, люди смело говорили, как есть. Проблемные организации мы потом взяли под контроль. Суть была в том, что в каждом регионе начали по-своему высчитывать размеры выплат и везде норовили урезать их до минимума. Сейчас острота вопроса снята. Отдельные инциденты, конечно, все равно есть, но мы вместе с профсоюзом разруливаем их уже в ручном режиме. Доплаты получают работники и стационаров, и «скорой помощи».

— Тут сложнее. Для врачей первичного звена выплаты тоже предусмотрены, но каждый раз надо доказывать, что у пациента был положительный анализ на COVID-19. Это неправильно. 75 процентов пациентов с коронавирусом лечатся амбулаторно, и мы считаем, что служба должна получать ковидные доплаты наравне с остальными. И порядок начисления этих надбавок должен быть единым по всей стране, независимо от региона. Сейчас мы добиваемся, чтобы Минздрав России четко расписал этот регламент и никаких разночтений больше не возникало. Это одно из очень важных направлений, так как медикам, видимо, еще долго придется работать в экстремальных условиях, пандемия быстро не закончится.

— Мы слишком рано расслабились после весенней волны, хотя никакого спада не было: люди как болели, так и продолжали болеть. Могу привести в пример Турцию, где мы с семьей отдыхали в августе: там всюду строжайший эпидемический режим, куда ни придешь — тебе обработают руки, измерят температуру, дадут маску. На пляжах все лежаки дезинфицируют, ставят их подальше друг от друга, в магазины покупателей пускают небольшими группами. Вернулись в Россию — в аэропорту всех пассажиров загрузили в автобус и полчаса держали там, пока не подали самолет. Сдержать распространение инфекции сегодня можно только одним способом — строго соблюдать все санитарные меры, как это делает Китай. Там сумели полностью взять ситуацию под контроль только благодаря четкой дисциплине. У нас с дисциплиной беда, а иной раз кажется, что и со здравым смыслом тоже. Я удивляюсь, сколько сломано копий при обсуждении темы, нужна маска или нет. Что, разве маски придумали только сейчас? Их носили всегда — в период карантинов, сезонного подъема вирусных заболеваний, в больницах, детсадах. Нужно больше объяснять людям, что маску надевают не столько даже для собственной безопасности, сколько для того, чтобы не заразить других. Это показатель твоей внутренней культуры. Если бы мы правильно вели себя только в одном этом вопросе, такого распространения болезни не было бы.

— Они были и будут всегда, от этого никуда не деться, и такие случаи, конечно, не редкость. Во всем мире эта проблема решается с помощью страхования профессиональной ответственности врача: пациентам оно позволяет возместить причиненный их здоровью ущерб из средств страхового фонда, а врачам и медучреждениям — спокойно работать. При этом в определении врачебных ошибок обязательно должны участвовать независимые эксперты медицинской палаты, и экспертная оценка должна проводиться обезличенно. Развитие этого механизма в России — один из важнейших наших проектов на сегодняшний день. Медицинская палата РБ была в числе инициаторов его внедрения в стране, мы входили в состав рабочей группы по формированию положения о страховании профессиональной ответственности врача на уровне РФ и ПФО, и сегодня мы на законодательном уровне говорим: врач не должен сидеть в тюрьме, самым большим для него наказанием должно быть лишение права заниматься врачебной деятельностью. В целом по стране механизм страхования уже действует, но по регионам он развит неравномерно. Впереди идут такие субъекты, как Татарстан, Тюменская область, Новосибирск, Воронеж, там страхованием охвачено порядка 70 процентов лечебных учреждений. Башкирия в этом плане отстает. Вроде бы все понимают, насколько это важно, глава региона по итогам визита в республику президента Национальной медицинской палаты России Леонида Рошаля в январе этого года дал поручение внедрить инструмент страхования профессиональной ответственности врача. Но воз, как говорится, и ныне там.

— Как раз в данный момент мы проводим аккредитацию врачей, которую из-за пандемии пришлось перенести с лета на конец года. В общей сложности к ней допущены около трех тысяч врачей, получивших в этом году диплом, окончивших ординатуру или прошедших профессиональную переподготовку, то есть в медицинские учреждения придут дополнительные врачебные силы. Но в целом положение действительно непростое, практически на всех участках вместо трех врачей работает один, а в первичном звене укомплектованность кадрами составляет всего 30 — 40 процентов. Значит, нужно беречь тех, кто есть, и делать все возможное, чтобы молодые специалисты оставались в профессии, заинтересовывать их не только лозунгами, а реальной поддержкой. Это в первую очередь задача государства. Оно, надо сказать, довольно много делает в этом направлении, запускает разные программы, такие как «Земский доктор», но на практике эти программы не всегда исполняются. У нас почему-то в порядке вещей: выходит какой-то указ или распоряжение на федеральном уровне, и чем дальше он распространяется по регионам, тем меньше в нем остается от изначально хорошей задумки, ее урезают со всех сторон. Вместо того, чтобы облегчить труд врача, создать ему условия для эффективной работы, каждый регион старается поменьше ему дать и побольше загрузить ненужными оперативками, регламентами оформления каких-то документов, не предусмотренных на федеральном уровне, и т.д. Мы, как общественный орган, который выступает от имени всего врачебного сообщества, стараемся что-то доказать, вносим свои предложения, но нас как будто не слышат. Вообще, особенности взаимодействия региональных медицинских палат с министерствами здравоохранения — это тема отдельного разговора, вертикаль власти в регионах выстроена так, что руководители здравоохранения на местах могут сказать, мол, минздрав России нам не указ, и это очень мешает нормальному диалогу. Но я что хочу подчеркнуть: в условиях дефицита медицинских кадров и огромного наплыва пациентов на первый план выходит организационная составляющая, нужны грамотные управленческие решения. Раз мало врачей — значит, надо шире использовать возможности современных технологий, внедрять информатизацию с единым интегрированным программным обеспечением, цифровые сервисы, оснащать медицинские службы современной компьютерной техникой, о чем мы постоянно говорим. Каждый руководитель медицинского учреждения должен поставить себя на место сначала пациента, потом врача, и сделать так, чтобы было легче и тем, и другим, чтобы врач имел возможность лечить людей, не отвлекаясь на посторонние вещи. Словом, в сегодняшних условиях здравоохранению как никогда нужны грамотные управленцы.

— Звонят чаще пациенты, чем медработники. С появлением ситуационного ковидного центра звонков, конечно, стало меньше, но они все равно есть. Как правило, обращаются люди, которые уже везде походили и не получили желаемого: возникли проблемы при госпитализации, при постановке диагноза, нет адекватного лечения и т. п. Мы начинаем разбираться, и обычно выясняется, что в основе проблемы лежат все те же организационные вопросы — плохая маршрутизация пациентов, несогласованность действий между разными медицинскими службами. Многие, например, жалуются, что не могут попасть к нужному специалисту, пройти обследование, потому что все врачи в «красных зонах». Это чревато ростом летальности от сердечно-сосудистых, онкологических и других заболеваний, тем более что и диспансеризация на сегодняшний день у нас приостановлена. Эту ситуацию нужно срочно исправлять. Можно передать диспансеризацию частным структурам, где есть необходимая для этого материально-техническая база, и перераспределить туда средства фонда ОМС, или привлечь к профилактическим осмотрам институт профзаболеваний, который не задействован в лечении ковидных больных. Система здравоохранения многоликая и многообразная, у нее огромные ресурсы, просто надо с умом ими распорядиться.

Самого важного так и не произошло

— Главный плюс — улучшилось финансирование отрасли, государство начало вкладывать средства в улучшение материально-технической базы здравоохранения, на что много лет не обращали внимания. Это серьезно осложнило ситуацию. В пандемию мы вошли неготовыми, имея одну старую инфекционную больницу на всю республику и несколько захудалых инфекционных корпусов в районах, оставшихся в наследство от советской власти. Не было СИЗов, средств защиты для медицинских работников, поэтому так много врачей заболели в первые же дни. Сегодня построен новый инфекционный центр в Зубово, готов принять пациентов второй в Стерлитамаке, наконец-то принята программа модернизации первичного звена, что меня особенно радует, потому что нынешние поликлиники — тесные, ютящиеся на первых этажах пятиэтажек — превратились скорее в рассадники инфекции.

Но все-таки самой важной перемены, я считаю, пока не произошло. Можно строить стены, тратить деньги на дорогое оборудование, но если за всем этим не видеть человека, результат будет нулевой. На словах — да, мы все поняли, что, оказывается, врач, медицинский работник — это одна из самых нужных профессий, а вовсе не артисты и спортсмены, чью роскошную жизнь нам каждый день показывают по телевизору. На деле же врачу, который делает уникальные операции, по 24 часа не уходит с работы, рискует своим здоровьем, платят столько, что за эти деньги футболист даже не выйдет на поле. А ведь именно врачи взяли на себя всю тяжесть борьбы с инфекцией, среди умерших от коронавируса каждый 15-й — это медик, среди них есть и студенты-волонтеры, и 80-летние санитарки. Люди, чей труд лежит в основе благополучия любого государства, кто учит и лечит тех же артистов, министров, спортсменов, должны и зарабатывать соответственно заслугам, иначе страну ждет печальное будущее. Человек, его труд — вот стержень всего, и если мы с таким посылом будем реформировать здравоохранение и научимся слушать не только министра, но и врачебное сообщество, перемены к лучшему себя ждать не заставят.

— Я согласна с мнением коллег, которые считают, что COVID-19 очень похож на грипп, только грипп — вирус зрелый и солидный, а COVID — молодой и неопытный, потому и ведет себя непредсказуемо. Придется ждать, когда он «повзрослеет», будет познан и изучен, когда мы научимся проводить раннюю профилактику и снижать его агрессивность. А пока остается надеяться на вакцину и тщательное соблюдение противоэпидемических мер.

— Врачи сегодня не успевают заниматься профилактической работой, и этот серьезный пробел мы стараемся восполнить. Недавно выпустили очередной информационный вестник, полностью посвященный вопросам профилактики и лечения COVID-19, распространяем его в больницах, поликлиниках, общественных организациях как в бумажном, так и в электронном варианте. Наши врачи-эксперты постоянно выступают на разных площадках, отвечают на волнующие людей вопросы, рассказывают о том, как не поддаться вирусу. Чем более осведомлен пациент, тем надежнее он защищен, а значит, тем легче врачу. Самой же надежной защитой от любых болезней всегда был здоровый образ жизни, и коронавирус не исключение.