— Это все равно, что взять и меня самого пополам разрубить, — сокрушается он непрестанно.
Неслучайно же в паспорте у него значится национальность «украинец», вот и поселился он, выйдя на пенсию, поближе к родной земле в двадцати километрах от Евпатории. А там до украинской границы рукой подать. И когда мы собираемся вместе, то непременно просим исполнить его что-нибудь на певучем украинском языке. Вот и в этот раз он принялся горланить на ридной мове. Да так, что слышно было, пожалуй, даже по ту сторону границы.
Меня он вообще любит пошпынять за то, что я «совсем украинской мовы не розумею». Вот и тут, дабы никто не рассчитывал на скорое окончание экзекуции, выдержав паузу между строчками, мстительно предупредил:
— В этой песне десять куплетов.
Жена, как и я, «не розумевшая», вкрадчиво осведомилась:
— Два!— нагло соврал он, хотя все насчитали шесть.
— А про что песня-то? — вежливо поинтересовался старший брат из российской глубинки.
— Как украинские казаки идут бить москалей! — гордо заявил исполнитель между очередными нескончаемыми куплетами.
— Громче пой!— обрадовалась жена старшего брата, классическая русская дама, похожая на певицу Зыкину — и голосом, и комплекцией. — Пусть не думают, что ничего украинского тут не осталось.
Вот такие здесь шутки! Сами-то мы того... и поругаться запросто можем. Но политикам нас ни за что не поссорить!