«Горе» с французским акцентом

Русский драматический театр открыл сезон новой постановкой питерского режиссера Игоря Селина «Горе от ума» по пьесе Александра Грибоедова. Если кто-то ожидал традиционной классической постановки, то уфимское «Горе от ума» не про это. В масштабной постановке заняты все артисты театра. На сцене смешались фарс, буффонада, стихи Пушкина и Пастернака, современная музыка и русский фольклор, романтичные зонтики и спортивные тренажеры, неоновые огни и свечи — видео и звук такие, что скучно не будет. А по сути?

Потому режиссеры так и любят русскую классику, что она универсальна, вокруг материала можно придумать новую вселенную, поместить ее в любой антураж, а она все равно будет актуальна.

— Мне кажется, «Горе от ума» (или как интерпретировали это название — «Горе уму», а сегодня его надо трактовать, скорее, как «Горе ума») — вневременная пьеса. Александр Сергеевич Грибоедов написал всего одно большое драматическое произведение, ставшее великим и не теряющее своей актуальности. Мне кажется, что это было какое-то гениальное откровение. Этот человек был бесконечно предан Родине, у него болело сердце за все, что происходило... И эта актуальность, которую он трансформировал в свой гениальный текст, попадает в любую эпоху. Сегодня «Горе от ума» звучит, мне кажется, не то что современно, а квазисовременно! Любая фраза, любая реплика попадает не в бровь, а в глаз!

Эта пьеса про молодых — ведь перед нами молодое поколение: Чацкий, Софья, Молчалин, Скалозуб, Лиза... Это поколение, которое вступает в жизнь, которое определяет будущее. И от того, как оно формирует себя, настраивает себя, как оно слышит время, зависит, что будет ждать нас дальше, — говорит режиссер Игорь Селин.

По мнению режиссера, современный театр — это мощный визуальный ряд, свет, звук, сценография, и действительно его «визуальный» Грибоедов впечатляет зрителя, который на протяжении всего спектакля не перестает удивляться тому, как легко можно сломать условные рамки и оригинально и неожиданно подойти к изображению привычного и всем знакомого. Сцену обрамляют огромные буквы, которые складываются то в «Горе от ума», то в «Горе уму». Если режиссеру хочется усилить монолог Чацкого, герой начинает читать Пастернака, когда для замысла недостаточно одной Софьи, на сцену выходят сразу три, а на заднем плане на большом экране появляются лица героев крупным планом. Сам финал спектакля тоже имеет вариации. 

Герои пьесы превращаются в жителей современной Москвы, и оказывается, что со времен Грибоедова в них мало что изменилось по содержанию, но режиссер осовременивает их по форме. Так Фамусов в исполнении Александра Федеряева не только высокопоставленный чиновник, душевное спокойствие которого зависит от того, «что скажет княгиня Марья Алексевна», но и мужчина в возрасте, который в погоне за молодостью проводит часы в тренажерном зале и не прочь поволочиться с молодой служанкой. Свои знаменитые монологи Фамусов произносит качая мышцы.

Фамусовская Москва напоминает знаменитый бал сатаны из булгаковского романа «Мастер и Маргарита». Дорого-богато, тусовка элиты уходит в отрыв, со стороны это выглядит безумием. Чацкий даже внешне противопоставлен этому миру. Парень в круглых очках, оранжевом шарфе и панамке, этакий современный фрик, непонятный окружающим. Но ему все равно, что о нем подумают, для него важнее собственные принципы. И хотя Чацкого, которого на премьере великолепно сыграл молодой артист Вадим Магасумов, часто становится жалко и в конце его раздавливает шар для боулинга планетарного масштаба, его линия на фоне всеобщего безумия выводит героя на пьедестал хотя бы в душах зрителей. А фактически на пьедестал в виде табуретки в спектакле встает услужливый карьерист Молчалин. Ну а представителя старого поколения, Фамусова, несмотря на его чины и награды, в «лучших» советских традициях забирает… черный «воронок».

Лично мне прогуляться по лабиринтам «фантазии» режиссера на тему «Горе от ума» было интересно, сам он никак не обозначил жанр спектакля, но я бы назвала его именно так. И даже стихи Пастернака, дополняющие Грибоедова, показались здесь уместными, усиливающими монологи Чацкого, которые, рисковали затеряться среди этого «шумного бала», но все-таки были услышаны, как и наши любимые крылатые грибоедовские фразы: «Счастливые часов не наблюдают!», «А судьи кто?..» «Свежо предание, а верится с трудом…», «Карету мне, карету!..», «В деревню, в глушь, в Саратов!»

Оригинальное прочтение, элементы шоу, конечно же, привлекут молодежь. Но тем, кто не читал само произведение, трудно оценить варианты его прочтения. Самому Александру Грибоедову не дано было увидеть свою комедию на сцене — цензоры не разрешили ее постановку. Зато пьесу читали! 45 тысяч рукописных экземпляров передавались из рук в руки по всей России. Так что, рекомедуется к прочтению, а потом к просмотру!

Фото Булата ГАЙНЕТДИНОВА.