Балет, ставший легендой

В Петербурге на сцене прославленного Александринского театра прошла уникальная премьера балета «Крик»— единственная в своем роде. Впервые сочинение русского философа, писателя, социолога, публициста Александра Зиновьева «Иди на Голгофу» было перенесено на театральную сцену и нашло воплощение в хореографии.

Это история о поиске самого себя, балет-размышление о духовном пути человека, когда, несмотря на невыносимую тяжесть бытия, нужно сохранить в себе личность. Это история о том, как остаться человеком несмотря ни на что — на неверие в свои силы, одиночество, унижение.

На этот во всех отношениях смелый шаг решился заслуженный артист России, лауреат национальной театральной премии «Золотая маска», солист Большого и Мариинского театров Андрей Меркурьев. Отметим весьма отрадный факт: Меркурьев — выпускник Башкирского хореографического училища, в 1996 году он с отличием окончил обучение в классе легендарного Шамиля Терегулова.

Не менее имениты и те, кто выступил в качестве соавторов уникальной постановки: так, художником-постановщиком и сценографом спектакля стал знаменитый российский модельер Игорь Чапурин.

— Прочитав книгу Александра Зиновьева «Иди на Голгофу», я подумал, что очень похож на ее главного героя. Это история о выборе пути, о том, быть тебе вместе со всеми или идти своей дорогой, априори долгой и трудной. Мой герой выбирает путь одиночества, поскольку хочет сохранить себя как человека, достичь чего-то нового, изменить мир, — отметил Андрей.

Надо сказать, петербургский спектакль считается российской премьерой балета: в 2014 году «Крик» стал дебютом Андрея в качестве постановщика, покорившим балетоманов Одессы и не сходившим со сцены до декабря 2021 года. Российский «Крик» был переработан, дополнен новыми сценами, смыслами и связками.

В небольшой эксклюзивной беседе Андрей поделился воспоминаниями об уфимском периоде своей жизни: «Шамиль Ахмедович был талантливейшим человеком. С первого же дня, как я его узнал, я любил и просто чувствовал его как своего родного отца. Не знаю почему. Помню, как в третьем классе мы даже писали директору письмо, чтобы наш класс взял именно Шамиль Ахмедович. Но случилось это только на третьем курсе. Хорошо помню наши последние встречи где-то на гастролях: он подбадривал меня и все говорил, что должен был дать мне еще больше. Он был для меня человеком мирового уровня».

Между тем успехи Андрея — неоднократное участие в международных проектах, занятость в громких спектаклях на сценах самых известных театров России — не позволяют сомневаться в том, что выпускник башкирской хореографической альма-матер получил весьма достойное образование.

— В колледже имени Р. Нуреева дают очень хорошее образование, пару лет там действовали мои именные стипендии, несколько раз я приезжал в Уфу и принимал экзамены, — уточняет Андрей. — И в этом, и в прошлом году я был поражен уровнем выпускного класса. Пусть не обижаются на меня в Академии Вагановой, но это просто фантастика: любую девочку бери и ставь на нее балет.

Ну а легендарный танцовщик, имя которого с 1998 года носит колледж, был и остается для Андрея непререкаемым авторитетом в хореографическом мире:

— Я стараюсь никого из танцовщиков не выделять, адекватно всех оценивать и у каждого чему-нибудь учиться. Но фигурой номер один всегда, еще со школы, был Рудольф Нуреев. Мы с моим педагогом все время спорили: Барышников или Нуреев. Говорят, конечно: «Не сотвори себе кумира», но я преклоняюсь перед этим человеком, он был творческим фанатом своей профессии. Кто-то считает, что он был плохим партнером, слишком вспыльчивым, но это говорит о его характере и не означает, что он плохой партнер. Я этого не знаю — никогда с ним не сталкивался. Но то, что вижу в записи, меня восхищает — его эмоциональность, музыкальность, новаторство, — говорит Андрей.

В таланте самого Андрея сомневаться не приходится: это отметила и побывавшая на премьере вдова писателя Ольга Зиновьева, в приватной беседе рассказавшая о появлении балета «Крик»: «Книги Александра Александровича переведены на 28 языков, вышли тиражом более 30 миллионов. Балет я называю 29-м языком: ничего подобного история хореографии, история литературы еще не знала. Роман мыслителя рассказан языком танца и дошел до души зрителей, которые аплодировали стоя, плакали.

С появлением этого спектакля связана совершенно рождественская история. Однажды в Москве на какой-то конференции я поднималась по лестнице. Передо мной поднимались «балетные» ноги. Эти ноги, как оказалось, «сидели» со мной рядом и принадлежали главному балетмейстеру Одесского театра оперы и балета Юрию Васюченко. Он посмотрел на меня, на мою табличку и спросил: «А вы настоящая Зиновьева? Ну так у меня есть мечта — увидеть на сцене нашего театра самый пронзительный роман вашего мужа». И мы, не сговариваясь, сказали: «Иди на Голгофу». Вышли из зала и за полтора часа все решили. При этом Юрий предсказуемо задал профессиональный вопрос: «А кто исполнитель главной роли?» — «Андрей Меркурьев, он же постановщик». И мы сошлись на том, что выбор был сделан отличный.