Сильные люди

Эти заметки пишу, как говорится, на коленке. По-другому не получается: у крестьян сегодня самая горячая пора. Впрочем, другой поры у них и не бывает. Поэтому обойдусь без рассуждений и излишних эмоций. Хотя последних предостаточно! Я хочу рассказать о необычном хозяйстве Гуляковых. Оно находится в десяти километрах от села Ишля Белорецкого района.

Сергея Гулякова встречаем по дороге в его хозяйство: он коротко здоровается и тут же садится за трактор, чтобы выровнять дорогу, размытую дождями.

— Весной в половодье такого не было, — говорит он, когда мы уже едем на базу.

В благодатном месте находится его хозяйство! Молодые березки стоят здесь в обнимку с вековыми соснами, а воздух пронизан летней прохладой и свежим ароматом сочных трав. Доходим до базы, которая состоит из двух домов и нескольких хозпостроек. Сергей на минутку удаляется, чтобы взять корм для форелей, а я стою и, прикрыв глаза, наслаждаюсь здешним покоем. Счастливы люди, которые живут в этом тихом и благословенном уголке! Здесь небо кажется ближе, и хочется писать стихи. Жаль, что не умею…

— Здравствуйте! — слышится голос рядом.

Очнувшись от блаженного забытья, вижу перед собой молодую, статную, красивую женщину с букетом полевых цветов в руках. Она их только что собрала на недалекой полянке.

Знакомимся. Алена — супруга Сергея Гулякова. Ее образ совсем не сочетается с традиционным понятием о крестьянстве. Она словно ловит мои мысли:

— Я сегодня тренировку отложила в своей группе, зная, что вы приедете, — весело произносит она.

Алена рассказывает, что в городе работает тренером в фитнес-клубе. Это, скорее, хобби, потому что главным в ее жизни является крестьянско-фермерское хозяйство. Она — соратник и помощница своему мужу.
— Солнышко, поставь чайник, — обращается к ней Сергей.

Мы идем к одному из прудов. Их здесь несколько: Сергей года два копал их, перед тем как приступить к разведению форели. До этого Гуляковы долгое время занимались свиноводством, но однажды случилась беда: в соседние регионы пришла африканская чума, и от свинок пришлось отказаться…

Сергей и Алена не стали опускать руки и впадать в отчаяние: они очень рискованные люди. Сильные. Мысль о рыбном хозяйстве пришла сама собой: рыба ценных пород стоит у нас совсем не дешево, и везут ее с далеких окраин. Почему бы не производить самим? Идея была поддержана на республиканском уровне, и Гуляковы получили грант на развитие рыбного хозяйства.

Итак, мы спускаемся к одному из прудов. Подходя к водоему, я вижу, как форель начинает буквально выпрыгивать из воды, радостно плескаясь в садке. Рыбы приветствуют своего хозяина — они ждут его! Наблюдают за нашим миром сквозь водную преграду и узнают знакомые лица… Мой поэтический настрой прерывает фотокор:

— Просто им корм уже бросили, вот они и зашевелились…

Но мне хочется думать, что рыбы умеют чувствовать, радоваться и благодарить… Они умеют любить! Ими движет не только природное желание насытиться. Говорю это вслух, и Сергей лишь ухмыляется: человек он немногословный и даже несколько строгий. Ему не до поэзии…

Форель весело плещется в воде. Каждая рыбина — с человеческий локоть. Сергей включает небольшой фонтанчик, установленный посреди пруда. Это для того, чтобы насытить воду кислородом и изгнать вредоносные газы: форель любит чистую среду.

Сергей начинает вылавливать рыбин с помощью сачка, но верткая и веселая форель умело уворачивается от его движений. Наконец хозяину удается подцепить несколько рыбин для всеобщего обозрения. Форель недовольно и бурно трепыхается в сачке.

— Здесь, в пруду, более двух с половиной тонн рыб, — говорит Сергей Гуляков. — Казалось бы, кишмя кишат, а ведь не сразу достанешь.

Он выпускает рыб в пруд, на родину, и опять начинает их кормить. Но форель уже не выпрыгивает из воды, не веселится, не радуется приходу людей.

— Обиделись, — протягивает хозяин. Он имеет в виду тот факт, что эти аристократические рыбки очень не любят, когда в их пространство вторгаются сачком.

Отдельная тема — дойка форелей. Так называется процесс сцеживания икры. Форель при этом испытывает боль, какую, например, испытывает женщина во время родов. Сергей умеет делать так, чтобы его «аристократки», сбрасывая икру, меньше страдали. Секрет его анестезии — любовь к каждой рыбке.

Форель Гуляковы реализуют, получая заказы. Своей торговой точки в городе у них пока нет. Завтра Сергей собирается бурить новую скважину возле одного из прудов, чтобы наполнить его кристально чистой водой: после проливных дождей пруды заметно помутнели, а форель, как уже говорилось, не любит даже малейшей грязи.

Спрашиваю его о проблемах. Сергей жаловаться не любит, наоборот, благодарит за государственную помощь в виде гранта. Кстати, государство еще и помогло провести свет в его хозяйство.

— Рабочих рук не хватает, — вдруг протягивает он. — Мне тракторист, например, нужен, я даже жилье предоставить готов. А еще нужны люди для работы на прудах…

К водоему спускается Алена, за ней следует Всеволод, — младший сын, он все лето проводит в хозяйстве. Всего в семье Гуляковых трое детей, и все сыновья: старший работает на одном из заводов Белорецка, он высококвалифицированный специалист; средний учится на юриста и мечтает стать судьей. По крестьянским стопам родителей они не пошли, и Сергей немного грустит по этому поводу. В свои сорок шесть лет он уже подумывает о том, на кого отставит хозяйство. Вся надежда на младшенького, ему пока двенадцать.

— Кем ты мечтаешь стать? — спрашиваю Всеволода.

— Строителем, — тут же выдает он.

Сергей слышит это и несколько морщится. А потом произносит:

— Здесь тоже есть что строить…

Возвращаемся на базу. Сергей рассказывает о своих планах. Говорит рассудительно и не торопясь. Как истинный крестьянин. Хотя крестьянами Гуляковых в известном смысле назвать сложно: на базе они живут наездами, немалую часть времени проводят в городе.

Я ловлю Сергея на фразе о строительстве…

— А что вы хотите здесь построить?

— Туристическую базу, — отвечает он. — Надеемся, что получим к осени грант и начнем развивать туризм в этих местах.

Кстати, в этом хозяйстве в прошлом году побывал заместитель министра по развитию туризма РБ…

Возле одного из водоемов, в живописнейшем месте, Гуляковы собираются построить уютные дома разных категорий: от бюджетных вариантов до люксовых. Туристы будут ловить рыбу, ходить в походы по определенным маршрутам.

— Пять чудес Шатака, — произносит Сергей Гуляков. — Это название нашей будущей туристической базы.

Он поясняет, что в районе хребта Шатак находятся пять природных памятников, которые обязательно привлекут внимание туристов.

А еще Сергей мечтает о создании контактного зоопарка. Эту тему я решаю оставить на ближайшее будущее: не люблю писать о том, что еще не состоялось. Но хозяин неожиданно продолжает разговор:

— В прошлом году не сумел убрать овес из-за дождей. А овес был славным…

У Гуляковых сорок гектаров земли.

— Вы еще и скотину держите?

— Это для маралов.

Идем с Аленой смотреть маралов. По пути она спрашивает:

— Может, еще и к медведям хотите заглянуть?

Меня это шокирует:

— Медведи?!

У Гуляковых живут два медведя. Они содержатся в разных зарешеченных вольерах, вместе их держать небезопасно: косолапые, как люди, тут же начинаются драться и делить территорию.

Пух (так кличут одного из медведей) раньше служил в цирке, а его товарищ Танцор был приобретен на одной из ветстанций еще медвежонком. Пух напрочь утратил свои артистические наклонности: любит поесть и смотреть на то, как ветер шевелит верхушки деревьев. Зато Танцор вовсю предается творчеству: он любит танцевать, поэтому и получил такое прозвище. Причем, по словам Алены, танцует медведь под какие-то внутренние мелодии, которые сами собой начинают звучать в его медвежьей голове. Встает на задние лапы и начинает ритмично шевелить своим толстым задом. В момент нашего приезда Танцор впал в некоторую хандру и танцевать наотрез отказался: над хозяйством нависли очередные тучки, предвещая о дожде. Медведи соскучились по солнышку.

— Маша! Маша! — зовет Алена свою любимицу. Маралы вскидывают головы. Красивые животные. С длинными шеями и грациозным станом. Они смотрят внимательно. Одна из самочек осторожно подходит к своей хозяйке, слегка косясь на меня. Маша не слишком любит чужаков.

— Какие стройные ножки! — произношу я, глядя на Машу. — Как у модели.

— Это опасные ножки, — говорит Алена. — Эта модель и лягнуть может.

Хозяйка протягивает Маше кусочек хлеба, та берет его губами и начинает жевать. Алена пытается погладить ее по голове, но Маша увиливает от хозяйской руки.

— Своенравная женщина, — протягивает Алена. — Кушать ей дай, а погладить себя не дает.

Своенравная Маша однажды выбралась из загона и удрала в лес. Там она снюхалась с диким маралом. Любовь они крутили долго. Маша вернулась домой усталая, счастливая и брюхатая.

Сергей и Алена приглашают на чай. Да, забыл сказать, что Гуляковы еще и знатные пчеловоды. Но пчел мы у них не встретили, потому что Сергей увез их вместе с ульями в село Кага, где много липы… Славный у них медок!

— Солнышко, ты посиди с нами, — обращается Сергей к своей супруге, которая хлопочет на кухне.

Солнышко присаживается рядом с мужем.

…Прощаемся. Напоследок тихонько спрашиваю Алену:

— Сергей вас всегда солнышком называет?

— Всегда… Поэтому я и свечусь.