Из рода воинов

В редакции «РБ» побывал наш земляк, который сейчас живет в Ростове-на-Дону, Махмут Салимов — подполковник в отставке, ветеран боевых действий в Чечне, писатель, председатель «Землячества Башкортостана на Дону», член Всемирного курултая башкир. Прошло почти полвека с тех пор, как он уехал из родных Старо-Ябалаклов Чишминского района после окончания школы поступать в Рижское высшее военное командное училище.

«Уже в поезде обуяла тоска по родным местам, и она до сих пор не покидает меня», — говорит Махмут Бакирович, который любовь и неисчерпаемый интерес ко всему, что связано с его малой родиной, выражает через свои произведения. Скоро увидит свет новый сборник его рассказов, посвященный башкирской лошади.

— Почему вы решили написать о башкирской лошади?

— Я всю жизнь собирал книги о моей родине, во многих из них так или иначе присутствовала тема башкирской лошади, которая меня вдохновляла. Два года назад, когда в республике впервые провели фестиваль «Башкирская лошадь», («Башкорт аты»), я почувствовал, что время пришло.

По сути, это бесконечная тема, ведь лошадь испокон веков была для человека одной из главных ценностей, так было даже еще лет 80 назад. Моя мама родом из Чишминского района, из деревни Старо-Ябалаклы, а отец из Новояппарово Давлекановского района. Родился я там, росли мы в Салавате, но переехали на родину матери, потому что заболел брат и родителям сказали, что его спасет только кумыс и свежий воздух. Так и получилось, брату 70 лет, он до сих пор работает. Я выучил башкирский, познал крестьянский труд и полюбил лошадей. Хорошо помню рассказы брата отца, Нури-бабая, который жил в соседней деревне. Ветеран войны, великий любитель лошадей, в 1952 году, еще при жизни Сталина, он получил золотую медаль на ВДНХ за разведение башкирской лошади. Некоторые мои рассказы посвящены ему.

В сборнике есть сказки, рассказы о дедушке — это собирательный образ людей, которых я знал с детства.

Тема башкирской лошади, конечно же, связана с темой кумыса. Когда-то моя родная деревня считалась в России меккой кумысолечения. Сюда приезжало до 900 человек за летний сезон, больше просто негде было разместить. Дома вымывались до блеска, считалось, что петербуржцы любят фикусы и большие зеркала, поэтому они были везде. Сюда приезжал живший в Давлеканово немец Фризен, который фотографировал деревню, людей и сделал на основе фотографий серию почтовых открыток, которые вместе с уезжающими кумысниками разошлись по миру. В 1914 году вышла книга «Путеводитель кумысника», которая свидетельствует о том, что кумысный «бизнес» был делом выгодным. В то время когда корова стоила 8 рублей, отдыхающие платили за постой 20 рублей в месяц: в эту стоимость входили ежедневно пять самоваров, извозчик и несколько четвертей кумыса. В общем, даже Сочи отдыхает.

— Как вы, будучи военным, пришли к писательству?

— Как и многие, послужив на Кавказе. Я действительно начал писать, отслужив на Кавказе. Можно сказать, что я потомственный военный. Дедушка прошел две войны, отец окончил военное училище в 1941 году, защищал Киев, Харьков, Сталинград, где остался почти весь его полк. Провожая меня в военное училище, мама отвела меня к одной могиле и сказала: «Тут лежит твой предок мурза Канзафар, князь, который заключил договор с Иваном Грозным. Никогда не забывай, что ты из рода мурз, ты — воин.

Сначала я был в ракетных войсках стратегического назначения в Новосибирске, потом, когда ракетные войска стали сокращать, в сухопутных войсках и оказался в Ростове. Здесь познакомился с супругой Галиной. Никогда не думал, что буду жить в этих краях, хотя у меня под кроватью долгое время лежал баян брата, называвшийся «Ростов-Дон».

Служил на Кавказе, получил тяжелое ранение и был уволен в 33 года в звании подполковника. Пришлось долго восстанавливаться в госпитале, и однажды знакомый литератор из Башкирии, драматург Айдар Хусаинов, сказал: мол, ты умеешь так интересно рассказывать, а попробуй об этом написать. Я вспомнил рассказы своего учителя и написал о Чесноковской горе, которая когда-то была местом сбора башкирских племен. Рассказ напечатали в журнале, выплатив по тем временам огромный гонорар: мудрый редактор Галина Ишмухаметова поняла, что автор — новичок, которому нужен стимул. Такие вещи окрыляют молодых авторов, многие из них, втянувшись в творчество, пишут в первую очередь для души, а не ради гонорара.

— Сейчас многие писатели обращаются к животрепещущей теме СВО. У вас есть что-то об этом?

— Про СВО не писал. У меня есть рассказы про чеченскую войну. Основанные на подлинных событиях, о которых говорят: специально не придумаешь. Например, рассказ «Мы все еще живы» о лейтенанте-десантнике, с которым я после ранения лежал в одной палате. Перед отправкой в аэропорт лейтенант без ноги держит в руках парный берц, смотрит недоуменно: а зачем он мне теперь? Вбегает солдат в волнении: потеряли один берц из пары, которую он обменял у десантников на тушенку, теперь в родную деревню ехать не в чем. Лейтенант спрашивает:

— Какой размер нужен?

— 42-й.

— У меня 43-й, лови!

Парень надел и аж станцевал на радостях. Этот случай меня потряс.

У каждого своя война, и каждый проходит ее, — кто с честью, кто с позором, кто с орденами и медалями.

К нам в «Землячество Башкортостана на Дону» обращаются родственники раненых солдат, находящихся на лечении в госпитале в Ростове-на-Дону, родители погибших, без вести пропавших, всем мы по мере сил стараемся помочь. Со многими родственниками солдат у нас до сих пор тесные связи, через них к нам продолжают обращаться по различным вопросам наши земляки. Мы все, земляки, вне зависимости от национальности объединились, чтобы помогать им по мере возможности: встречаем, провожаем, ищем, посещаем раненых. Нужно бы открыть представительство Республики Башкортостан в Ростове, хотя бы временное, на период СВО, которое могло бы официально делать запросы, потому что на уровне волонтеров многие вопросы уже не можем решать в связи с изменением с 1 января законодательных актов и правил.

И, что впечатляет, я не встретил ни одного раненого солдата, чей дух был бы сломлен. Они радуются, что живы, и уверены, что мы победим. Я спросил у одного бойца, вовремя ли приходят деньги. А он говорит: «Я нефтяник, на гражданке больше получал. За детей пошел. Я переспросил: «Вместо детей?» А он говорит: «За детей. Они у меня маленькие. Не хочу, чтоб они выросли и пошли на войну, я хочу сейчас этот вопрос решить».

— Вы через многое прошли, как удается оставаться таким жизнерадостным человеком?

— Жизнерадостность черпаю от супруги, мы 42 года вместе, она рядом и в горе, и в радости. Жизнь — как зебра, всякое бывает, но мы стараемся не поддаваться. У меня много планов. Интересного материала собрано так много, что жизни не хватит, чтобы рассказать, не то что написать. К тому же я еще и реконструктор. В 1839 году генерал-губернатор Оренбургского края Перовский отправил башкир на Бородинское поле, где они должны были представлять перед царем Николаем I башкирские полки, участвовавшие в Отечественной войне 1812 года. Мы с моими единомышленниками-реконструкторами с 1992 года участвуем в военно-исторических реконструкциях. В прошлом году мой друг Ильдар Шаяхметов на пяти лошадях башкирской породы представлял 1-й Башкирский полк на реконструкции Бородинского сражения. Я же последний раз был в Бородино в 2012 году, где выполнял обязанность коменданта казачьего лагеря, а в 2013 году мы с сыном участвовали в реконструкции в честь 200-летия «Битвы народов» в Лейпциге, где вместе с уфимцами представляли башкирские полки. Мечтаем поехать туда снова. Наши уфимские реконструкторы побывали в Париже в 2014 году, а в год 200-летия «Битвы народов», в 2013 году, побывали в Дрездене, Лейпциге и Шварце в Тюрингии. Нас очень хорошо принимали. В Лейпциге есть Свято-Алексиевский храм — памятник русской славы, где увековечены пять башкирских полков. Немцы знают башкир, знают историю, у них везде таблички, напоминающие об историческом прошлом.