Небо Максимовки

Прогуливаясь по тихим улочкам уфимской Максимовки, сложно представить, что когда-то небо над ней бороздили самолеты. И не каждый приезжий поймет, что дорога, вдоль которой выстроились дома ЖК Новая Максимовка, — это уцелевшая часть взлетно-посадочной полосы. Она и впрямь широченная — здесь садились и взлетали тяжелые военно-транспортные самолеты, пассажирские авиалайнеры.

Не одно поколение летчиков взрастила Максимовка. Теперь и самолеты, и аэродром — часть ее многовековой истории. Но, как говорил великий Ломоносов, не зная прошлого, невозможно рассчитывать на будущее.

Двадцать дней в пути

На наше счастье, товарищ Иван Петрович Летучин, которому поручили руководить эвакуацией рыбинского аэродрома в Уфу, оставил воспоминания о том, как это происходило. Итак, в октябре 1941 года в Рыбинск прибыл заместитель министра авиационной промышленности Василий Баландин. Он сообщил, что на завтра назначен самолет, но о том, куда предстоит лететь, не уведомил. Только в полете Летучин узнал, что направляются они в Уфу. Столица Башкирии встретила гостей неприветливо — холодным дождем и хмурым небом. Ивану Петровичу было поручено срочно подобрать участок для устройства аэродрома Уфимского моторостроительного завода.

«Я на другой же день на самолете ПО-2 с летчиком тов. Бернацким Т. Н. облетели вокруг Уфы в радиусе 25 — 30 км. И нигде не могли подобрать площадки для устройства заводского аэродрома. Аэродром ДОСААФ на берегу реки Белая заливается весенней талой водой, долго просыхает. Площадка у Шакши неудобна из-за переправы через Уфимку», — написал он в своих мемуарах.

После доклада о неудачном полете Летучин на лошади отправился осматривать пахотные участки совхоза в Максимовке. Посоветовавшись с Баландиным, который возглавил Уфимский моторостроительный завод, решили устроить аэродром здесь, у подножия Курочкиной горы.

Для эвакуации личного состава Рыбинского аэродрома и их семей выделили 13 вагонов. Путешествие растянулось на целых 20 дней. Летучин вспоминает о нем как о нелегком испытании. Началась зима. В вагонах было так холодно, что те, кто спал у стенки, за ночь примерзали к ней. Единственный источник тепла — печка, огонь в которой поддерживался круглосуточно, — ситуацию не особо спасал. На станциях пассажиры выходили, чтобы раздобыть еду и топливо. Особенно тяжело дался переезд детям. Ближе к Уфе стало еще холоднее.

Прибыли на станцию Черниковка в 12 часов ночи. Эвакуированных разместили в клубе «Ударник». Поначалу жили коммуной в надежде, что скоро война закончится и они вернутся домой. Но она затянулась. Пришлось расселиться по квартирам в Глумилино. Не успев обжиться, переехали в Максимовку, ближе к аэродрому.

«Население Максимовки встретило нас доброжелательно, так как в каждом доме, в каждой семье кто-то был на фронте, мы чувствовали себя как родные, делили все пополам — и радости, и неудачи. Многие из женщин и взрослых детей работали вместо отцов и мужей на моторостроительном заводе, они вполне понимали нас», — отмечал Летучин.

В декабре 1941 года за четыре дня накатали зимний аэродром для самолетов на землях максимовского совхоза на колесах и на лыжах. Согласно официальной информации, с 22 декабря он начал функционировать.

Это был не простой аэродром, а засекреченный военный и значился только в отдельных справочниках, а в документах был указан как спецдорога. На его базе функционировали летная испытательная станция (ЛИС) и опытно-летная испытательная станция (ОЛИС). Последняя подчинялась главному конструктору завода легендарному Владимиру Яковлевичу Климову, который жил и работал в Уфе с 1941-го по 1946 год.

Влюблённый в самолёты

В Максимовке до сих пор сохранилось здание, в котором размещалась ОЛИС. Его построили в 1911 году. Изначально это была школа, но в 1941-м ее выселили, а помещения отдали под аэродромные нужды. Прискорбно, но ни памятной таблички, ни какого-либо указания на то, что нынешний магазин располагается в исторической постройке, не имеется. Вообще, во всей Максимовке ни одного упоминания об аэродроме, который когда-то был государственной гордостью.

История, что называется, рядом с нами. Но сохранить ее для будущих поколений пытается только небольшое собрание местных энтузиастов. Один из них — Анатолий Григорьевич Мисирев. Он работал на максимовском аэродроме вплоть до его закрытия в 2000 году.

— Когда в космос полетел первый советский спутник, нас, местных ребят, собрал летчик Владимир Деменков. Он рассказал нам об этом важном событии, показывал, как выглядит аппарат. С той поры началась моя любовь к авиации. Окончив максимовскую школу, поступил в уфимский аэроклуб имени Гареева. Потом окончил Бугурусланское летное училище, пять лет отработал в Ульяновске. Вернулся в Максимовку и на местном аэродроме прослужил семь лет, стал здесь командиром корабля. После этого меня отправили в командировку в Самару в космические войска, чтобы заменить заболевшего командира корабля. Командировка затянулась на целых 18 лет. Только в 1995 году я снова вернулся в родную Максимовку, — кратко обрисовал свою биографию Анатолий Григорьевич.

Скромный рассказ получился. Но за этими предложениями — около 25 тысяч налетанных часов. Если посчитать, то в небе он провел целых три года.

После повторного возвращения на максимовский аэродром Анатолий Григорьевич был назначен летным директором авиакомпании. Летный заводской отряд к тому времени уже канул в историю, была создана авиакомпания УМПО.

— Аэродром был очень большой. Его размеры позволяли принимать самолеты ТУ-154 и Ил-76. Он создавался для отправки двигателей, которые производились на Уфимском моторостроительном заводе. Воздушным путем они поставлялись отсюда в Комсомольск-на-Амуре, в Иркутск, Новосибирск, — вспоминает наш собеседник. — Наши транспортные самолеты доставляли сюда комплектующие и развозили грузы по всей территории СССР. И в мою бытность еще поставляли сюда материал, агрегаты. А потом, когда на моторостроительном заводе начали производить двигатели для «Москвича», отсюда отправляли их самолетами в Ижевск, где находился завод по сборке автомобилей. Рейсы в Москву совершались ежедневно, даже не один раз в день. Там находилось техническое бюро, которое занималось комплектацией грузов для Уфы. В наше время еще не было специальных грузовых самолетов, а были грузопассажирские. Снималась часть кресел, пространство заполнялось двигателями. Кстати, отмечу, что у нас были более современные самолеты, нежели в уфимском аэропорту. Там Ли-2, а у нас уже были Ил-14.

Анатолий Григорьевич рассказал, что когда закрывался максимовский аэродром, в его авиапарке находилось десять самолетов — Ан-24, Ан-26, Ан-32 и Як-40. При моторозаводе был еще свой аэроклуб, который тоже имел самолеты и вертолеты.

— Эти аэроклубы серьезно готовили ребят, они вели важную воспитательно-патриотическую и наставническую работу. Они были как бы детским садом в авиации. Готовили пилотов, парашютистов, радистов. У нашего аэроклуба тоже имелось порядка десяти единиц техники, — отмечает Мисирев.

Он патриот своей Максимовки и человек, глубоко преданный авиации, поэтому вспоминает об утраченном аэродроме не без горечи. Уцелевший фрагмент взлетно-посадочной полосы в Новой Максимовке — жалкие остатки былой роскоши.

— Поначалу полосы были грунтовые, в осеннюю и весеннюю распутицу личный состав переводился на аэродром в Чесноковку. В 1986 году начали строить первую часть бетонной спецдороги. 1500 метров построили для Ил-14 и Ли-2. А потом для Ан-24 и Ан-26 ее продлили до 2200 метров, — вспоминает Анатолий Григорьевич. — Очень умное сооружение было. Вся вода с него стекала в максимовские болота, а сейчас в межсезонье она стоит сантиметров в сорок. Потому что разрушены все инженерные системы, которые тогда были проложены.

Впрочем, от аэропорта не сохранилось вообще ничего. Только магазин, в котором размещалась ОЛИС, да кусок бетонки. Все остальное — диспетчерские, административные здания, гостиница, гаражи, ангары, генераторная станция — стерто с лица земли.

В полёте всякое случается

Максимовцы очень гордятся тем, что на аэродроме служили три Героя Советского Союза. Иван Васильевич Максимча — воспитанник уфимского аэроклуба, совершил за войну 104 боевых вылета. Его имя сейчас носит максимовская школа.

Александр Васильевич Вакульский, уроженец Иглинского района, до Великой Отечественной войны работал токарем на моторостроительном заводе и одновременно учился в Уфимском аэроклубе. С 1943-го по 1945 год совершил 95 боевых вылетов, командовал эскадрильей. Александр Иванович Кобелев до войны работал летчиком-инструктором. Был призван в 1940 году. Совершил 115 боевых вылетов. Все трое работали здесь в послевоенные годы.

В истории аэродрома были как героические, так и трагические страницы. Анатолий Григорьевич, который много времени провел в архивах, изучая его историю, рассказал о крупных авиакатастрофах, произошедших с максимовскими экипажами. В 1942 году самолет во время испытания двигателя упал на жилой дом. Хозяин дома и пилот Александр Лазарев погибли. 29 апреля 1945 года во время контрольного полета на двухмоторном самолете Ер-2 потерпел крушение экипаж Павла Маслюженко.

Еще в довоенное время Рыбинский завод получил из Германии самолет марки «Юнкерс». Он тоже был перегнан в Уфу. И еще три трофейных «Юнкерса» достались максимовскому аэродрому после разгрома армии Паулюса под Сталинградом.
7 февраля 1949 года в Свердловской области из-за сложных погодных условий один из них разбился, экипаж выжил, а командир погиб.

29 октября 1995 года произошла одна из самых крупных катастроф — крушение Ан-32 на аэродроме в Максимовке, погибли четыре члена экипажа и четыре пассажира.

Когда в жизни везёт

Немало интересного рассказал о максимовском аэродроме Петр Михайлович Прохоров, который служил на нем с 1972-го по 1986 год.

— Жил я на ДОКе. Дорога в школу пролегала мимо усадьбы Кобелева — это был единственный роскошный дом на все село Богородское. С улицы было видно, как Александр Иванович ходит по двору, занимаясь делами по хозяйству. Хоть издалека, но все же было волнительно лицезреть Героя Советского Союза, — вспоминает он.

После школы он попытался поступить в летное училище, но не смог. Пошел работать на УМПО, параллельно учился в ДОСААФ, а потом был призван в армию. Там с 1970-го по 1972 год служил в Отдельном дальнем разведывательном авиационном полку (ОДРАП-219) в Спасске-Дальнем. Полку в прошлом году исполнилось бы 80 лет, но его расформировали.

— Сначала надо было прыгнуть с парашютом. Без этого в авиационном полку до полетов не допускали. Я был тяжелее всех — 80 килограммов, и меня поставили прыгать первым. А как не прыгнуть? Выбор невелик — или честь, или позор. Один парень прыгать отказался, так «прославился» на несколько выпусков вперед. Я слышал, как генерал-майор, начальник летной школы, даже пожаловался командиру роты: «Сколько здесь служу — впервые такое, это же позор — для меня, для школы». Так что думать о себе было некогда, — смеется Петр Михайлович.

В армии он летал стрелком-радистом на Ту-16, дальнем бомбардировщике, который мог с запада перелететь Атлантический океан, с Дальнего Востока — Тихий, но только в один конец.

— Еще мне довелось летать на танкере, от которого заправляли самолеты Ту-16. Я был в экипаже командира полка подполковника Баусова, который тогда летал в нашей третьей эскадрильи. Это было очень почетно, — отмечает Прохоров.

Служба не обошлась без инцидентов. 31 октября 1971 года во время ночного полета, когда самолет находился между материком и Южным Сахалином, в кабине возник пожар. За спиной стрелка-радиста находился технический отсек, а в нем — 60 килограммов жидкого кислорода, от которого питалось все воздушное судно. Не ударившись в панику, он потушил огонь.

После демобилизации его приглашали в отряд поиска космонавтов в Казахстане, в Караганду — летать радистом на Ил-18. Но из всех вариантов он выбрал Максимовку. Летал борт-радистом на Ли-2, Ил-14, Ан-24, Ан-26.

— Это был один из ведущих аэродромов министерства авиационной промышленности Советского Союза. Он был такой большой, что Ан-12 спокойно садился и взлетал — технические данные позволяли. Недальновидно поступили, что не сохранили аэродром, — замечает Петр Михайлович. — Он был оригинальный, с непростой схемой захода, который осложняла гора с одной стороны.

Из коллег запомнился замкомандира по летной части Владимир Михайлович Баранов, имевший налет в 30 тысяч часов. Он большое внимание уделял подготовке отряда. Во время тренировочных полетов имитировали все аварийные ситуации, которые на тот момент происходили с этим типом самолета.

Еще один легендарный максимовский летчик — Виталий Васильевич Иванов — был командиром экипажа на Ил-14. Ушел на заслуженный отдых только в 60 лет, хотя после медкомиссии и признали годным, но отстранили из-за возраста.

— Во время войны он летал на бомбардировщиках, воевал под Сталинградом. А демобилизовавшись, приехал в Максимовку. Умер не так давно. Здоровье у него было богатырское. Не человек, а броня. Вот у таких опытных отцов набирался я мудрости рабочей, — с гордостью говорит Прохоров. — Он был интересным человеком. Как набрали высоту 500 метров, ко второму пилоту обращался, мол, а дальше и сам справишься. И в дрему впадал. Но у него четко работали внутренние часы. Только к контрольному ориентиру подлетали, сразу просыпался. В разговоре со мной опытом делился ненавязчиво. Только потом я понимал, какую ценную информацию получил.

А еще запомнился бортмеханик Слава Олейник. Он в составе экипажа летел на Ан-32. При заходе на посадку самолет зацепил винтами деревья, рухнул, загорелся. Все погибли, только бортмеханик уцелел, укрывшись курткой. А вот руки сильно обжег, потом эти раны у него не заживали. Умер не то от болезни, не то от безысходности.

Да, всякое может случиться в полете. Экипаж ко всему должен быть готов. Вот и с Петром Прохоровым случилось — 14 ноября 1986 года.

— Взлетали на Ан-26 в московском Быково, чтобы лететь в Уфу. Проскочили 1200 метров бетона, впереди еще было 600 метров грунтовки. И тут передняя стойка попала в открытый люк дренажной системы. Сломалась. Правым винтом мы черпанули землю. Удивительно, как не загорелись, нам просто повезло. Все отделались травмами. Я получил сильнейшую черепно-мозговую травму. Семь лет ушло на то, чтобы научиться ходить и не терять сознание, — поделился он своей историей.

На этом его карьера в авиации завершилась, и началась совсем другая жизнь. Петр Михайлович нашел себя в армрестлинге, фактически став основоположником этого вида спорта в Башкирии. По его инициативе была создана республиканская Федерация по армрестлингу. Подготовил 11 членов сборной России, девять мастеров спорта. Школа спортклуба Гастелло, где работал тренером, завоевала на чемпионатах Европы и мира 55 медалей.

— Считаю, что мне повезло в жизни: 17 лет летал, 31 год посвятил тренерской работе. Прожил не зря, — считает он. — Сын и внук не летают, но тоже работают в авиационной отрасли.

Школьный музей

Вернемся к разговору о максимовских энтузиастах. Благодаря их стараниям в местной школе № 53 появился замечательный музей, где широко представлено авиационное прошлое Максимовки.

Началась его история с кипы фотографий, которая затем была разобрана по папкам. Но с подачи учительницы русского языка и литературы Веры Павловны Лемяцких, отличника народного просвещения РФ, посвятившей школе 40 с лишним лет, началась более серьезная работа.

Музей открылся в 2003 году, когда школе №53 исполнилось 95 лет. По этому случаю организовали красивую и трогательную встречу под названием «История одной фотографии» — разыскали и пригласили работников аэродрома, запечатленных на общем фото 1989 года. Собрались почти все.

По просьбе Веры Павловны Анатолий Мисирев приступил к сбору информации в архивах, внеся большой вклад в создание экспозиции об аэродроме.

Впрочем, в этой работе посильное участие приняли и другие максимовцы. Лопасть самолетного винта презентовал местный житель, у которого она в качестве украшения висела дома. В витринах установлены модели эксплуатировавшихся на аэродроме самолетов, любовно изготовленные местным мастером. Под стеклом — экипировка летчиков, документы, даже фляга из «Юнкерса». Также Мисирев подарил музею свой парадный костюм. И все это — помимо этнографического уголка с богатой коллекцией хозяйственной старинной утвари, родословными основателей Максимовки, информацией о жителях села, воевавших на фронтах Первой мировой и Великой Отечественной войн. Заметно, что здесь работают неравнодушные люди.

С большим уважением в музее относятся к памяти трех Героев Советского Союза, которые работали на аэродроме Максимовки. С детьми ездили в деревню Калтыманово Иглинского района на столетие Александра Вакульского. Приглашали в музей дочь Ивана Максимчи.

Наверное, история каждого коренного жителя Максимовки так или иначе соприкоснулась с аэродромом. Вот и Вере Павловне, мама которой тоже работала на нем, нашлось что рассказать:

— Мама окончила семь классов школы. Хотела поступать в восьмой, но началась война, ее, как и других ребят, призвали на моторостроительный завод. Она трудилась, выполняя тяжелую мужскую работу по 12 — 14 часов в день. Ходила до завода пешком — примерно семь километров туда и столько же обратно. В распутицу ее выручали резиновые литые сапожки оранжевого цвета. Они сейчас хранятся среди экспонатов музея и до сих пор в хорошем состоянии. После войны мама еще несколько лет проработала на моторостроительном, а уже в более старшем возрасте перешла на аэродром. Ее обязанность была, как называли сами работницы, наводить марафет в самолете перед вылетом. Прибирались в салоне, в кабине пилотов, готовили им обед. Сейчас маме 97 лет, — рассказала Вера Павловна.

Она отлично помнит, как сама, еще будучи школьницей, вместе с другими юннатами летала из Максимовки в Москву, где они посещали ВДНХ. А еще местные жители ждали рейсов на юг, потому что по возвращении экипажи привозили охапки мимозы.

— В наших планах издание сборника о максимовском аэродроме, который мы могли бы вручать нашим первоклассникам, чтобы они знали историю своей малой Родины. Как дань уважения традициям и в то же время как уверенный шаг вперед в нашей школе был создан кадетский класс, в учебной программе которого сделан акцент на авиацию. Один из его учеников, Илья Шерстобитов, принял участие в научно-практической конференции в Москве и занял с докладом об аэродроме третье место, — рассказала заместитель директора и руководитель музея Дина Гареева. — Раньше почти все местные мальчишки мечтали стать летчиками, и многие действительно ими становились. Но затем об этой профессии забыли. А мы хотим напомнить нынешним юным жителям Максимовки о ее легендарном прошлом, какие здесь жили и работали отважные авиаторы.